Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Из серии "Закаты".
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Быть собой – это не просто называться каким-то именем, иметь номер паспорта и ИНН. Быть собой – это не просто обладать уникальным мнением по всем вопросам и демонстрировать его когда душеньке угодно.
Быть собой – это быть целым миром, и всегда быть одному. Всегда. Несмотря на то, что держат за руку, все равно, как было хорошо сказано кем-то – человек рождается и умирает один на один с Богом.
Мы очень много тратим времени на иллюзию бытия не в одиночестве. Окружаем себя друзьями, вещами, телефонными звонками в полночь. Нет, нет, я не утверждаю, что все эти вещи человеку не нужны. Но не нужно путать теплое с мягким, любовь и дружбу – с заполнением себя самого другими людьми. Любовь и дружба необходимы нам, все-таки мы не рождены для обитания в безлюдных лесах, анахоретов всегда считали чудаками. Но никто не умрет за тебя, никто никогда не испытает в точности то же, что испытываешь ты. Могут сильно отвлечь, не оставить времени задуматься о себе и себе и Боге, а иногда это так необходимо – мне, во всяком случае. За уникальность и неповторимость надо платить, и мы платим одиночеством.
К чему я это, собственно? Да ни к чему. Посмотрел в окошко на солнечные листья, услышал смех Любимого, которого люблю больше жизни, и понял, что кроме меня, никто и никогда этого не испытает, и вместе со мной это умрет, и в уникальности, неповторимости и преходящести - невероятная красота и правильность. Сел и напечатал одним пальцем этот бред.
Быть собой – это быть целым миром, и всегда быть одному. Всегда. Несмотря на то, что держат за руку, все равно, как было хорошо сказано кем-то – человек рождается и умирает один на один с Богом.
Мы очень много тратим времени на иллюзию бытия не в одиночестве. Окружаем себя друзьями, вещами, телефонными звонками в полночь. Нет, нет, я не утверждаю, что все эти вещи человеку не нужны. Но не нужно путать теплое с мягким, любовь и дружбу – с заполнением себя самого другими людьми. Любовь и дружба необходимы нам, все-таки мы не рождены для обитания в безлюдных лесах, анахоретов всегда считали чудаками. Но никто не умрет за тебя, никто никогда не испытает в точности то же, что испытываешь ты. Могут сильно отвлечь, не оставить времени задуматься о себе и себе и Боге, а иногда это так необходимо – мне, во всяком случае. За уникальность и неповторимость надо платить, и мы платим одиночеством.
К чему я это, собственно? Да ни к чему. Посмотрел в окошко на солнечные листья, услышал смех Любимого, которого люблю больше жизни, и понял, что кроме меня, никто и никогда этого не испытает, и вместе со мной это умрет, и в уникальности, неповторимости и преходящести - невероятная красота и правильность. Сел и напечатал одним пальцем этот бред.
четверг, 01 июня 2006
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Опять все проворонил, исправляюсь.
С днем рождения...
...наизнанку...
читать дальше
MURCHIK
читать дальше
Кукушонок
читать дальше
Noktikula
читать дальше
IN cognito
читать дальше
Опоздавшее Лето
читать дальше
С днем рождения...
...наизнанку...
читать дальше
MURCHIK
читать дальше
Кукушонок
читать дальше
Noktikula
читать дальше
IN cognito
читать дальше
Опоздавшее Лето
читать дальше
вторник, 30 мая 2006
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Солнечные лучи пробивают тучи. Закат беспощаден, как небесная война.
Чего я ищу или, может, хочу чего? Эта человеческая натура: вечно в поиске, вечно не совсем довольна тем, что имеет! Как обрыдло. Бороться и искать, найти и перепрятать – и снова, снова в погоне за недостижимым, а зачастую – и самому себе неясным.
Зачем мне столько слов, если я не могу сказать, что я ищу – помимо того, что есть? Ведь есть же, есть, всеобъемлюще, основопотрясающе, так, что дыхание перехватывает, как подумаю. А вот где-то же еще имеется то, неведомое, чего жаждет глупая натура. Но уже совсем немного, да.
Не означает ли это, что если я вдруг перестану искать – я умру? Именно так.
Ищите, и найдете.
А потом снова ищите.
Чего я ищу или, может, хочу чего? Эта человеческая натура: вечно в поиске, вечно не совсем довольна тем, что имеет! Как обрыдло. Бороться и искать, найти и перепрятать – и снова, снова в погоне за недостижимым, а зачастую – и самому себе неясным.
Зачем мне столько слов, если я не могу сказать, что я ищу – помимо того, что есть? Ведь есть же, есть, всеобъемлюще, основопотрясающе, так, что дыхание перехватывает, как подумаю. А вот где-то же еще имеется то, неведомое, чего жаждет глупая натура. Но уже совсем немного, да.
Не означает ли это, что если я вдруг перестану искать – я умру? Именно так.
Ищите, и найдете.
А потом снова ищите.
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
***
Это просто ворчит мозоль, я не буду срывать ответ -
Снова хвойный аэрозоль, снова "да" вместо "знаю, нет",
Снова рук перевыкрест, как арматура, торчит в земле,
Ты ведь знаешь, что все не так: рдеют червы на короле.
Ты ведь знаешь, что это сон, это просто - не обмануть,
Невпопад и не в унисон разлилась кофейная муть,
Алых мантий сейчас запас, ваше-ство, не забудьте крест,
Ты забыл говорить "у нас", ты ушел в незнакомый лес.
Я отправлюсь тебя искать, буду громко кричать "ау",
И тропинок звонкую стать высплю, высветлю наяву,
Нанижусь на иголки дня, напою себя из ручья,
Я забыл, сколько есть меня, остаюсь ли обычно - я.
Звонкой шпагой проткну ручей, пусть течет, огибая сталь,
Ты свободен и я ничей, ты ушел, ну а я устал,
Возвращаются птицы, да, мы же крылья пропили вдрызг,
Я запутался в никогда, сталь сорвалась на тонкий визг.
И, тасуя колоду карт, сяду на берег, буду ждать.
Что-то там говорил Декарт, значит, можно не умирать,
Значит, можно сидеть, как пень, рассыпая себя в горох,
Значит, можно плеваться в тень, как обкуренный скоморох.
И когда у меня в руках будет, кажется, флэш-рояль,
Я услышу шорох в кустах - это ты, и немного жаль:
Я бы мог проиграть себе новый синий кабриолет,
Как ниспосланный нам с небес. Снова нет? Ну и, нет, так нет.
Что-то скажешь, а я смолчу, я скажу, засмеешься ты,
Это просто, нам по плечу, кризис нравственной чистоты.
Голливудский закат сгорит, шпага будет стоять в ручье,
Мы уйдем под финальный титр и под песню Мирей Матье.
(с) мой
Это просто ворчит мозоль, я не буду срывать ответ -
Снова хвойный аэрозоль, снова "да" вместо "знаю, нет",
Снова рук перевыкрест, как арматура, торчит в земле,
Ты ведь знаешь, что все не так: рдеют червы на короле.
Ты ведь знаешь, что это сон, это просто - не обмануть,
Невпопад и не в унисон разлилась кофейная муть,
Алых мантий сейчас запас, ваше-ство, не забудьте крест,
Ты забыл говорить "у нас", ты ушел в незнакомый лес.
Я отправлюсь тебя искать, буду громко кричать "ау",
И тропинок звонкую стать высплю, высветлю наяву,
Нанижусь на иголки дня, напою себя из ручья,
Я забыл, сколько есть меня, остаюсь ли обычно - я.
Звонкой шпагой проткну ручей, пусть течет, огибая сталь,
Ты свободен и я ничей, ты ушел, ну а я устал,
Возвращаются птицы, да, мы же крылья пропили вдрызг,
Я запутался в никогда, сталь сорвалась на тонкий визг.
И, тасуя колоду карт, сяду на берег, буду ждать.
Что-то там говорил Декарт, значит, можно не умирать,
Значит, можно сидеть, как пень, рассыпая себя в горох,
Значит, можно плеваться в тень, как обкуренный скоморох.
И когда у меня в руках будет, кажется, флэш-рояль,
Я услышу шорох в кустах - это ты, и немного жаль:
Я бы мог проиграть себе новый синий кабриолет,
Как ниспосланный нам с небес. Снова нет? Ну и, нет, так нет.
Что-то скажешь, а я смолчу, я скажу, засмеешься ты,
Это просто, нам по плечу, кризис нравственной чистоты.
Голливудский закат сгорит, шпага будет стоять в ручье,
Мы уйдем под финальный титр и под песню Мирей Матье.
(с) мой
понедельник, 29 мая 2006
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Я обещал два 
***
Где-то там, за облаками,
Прячется солнце с лучами-руками,
Дергает за хвосты облака.
Там высокое небо и птицы -
Чтобы это увидеть, надо молиться
Или мечтать, или сказать "пока!".
Мы ходили по кромке дождя,
Мы живем городами, которых нет,
Мы даже знаем, где тьма и где свет.
Между нами столько поселков и городов,
Столько небесных птиц и облаков,
Столько незаметно прожитых лет!
Между нами столько дорог и столько шагов,
Столько холодных гор и ярких лугов,
Между нами реки, долины, народы, моря,
Между нами закаты и пряный покой сентября,
Между нами все ночи этой огромной земли...
Мы могли бы быть вместе - и все-таки мы не смогли.
Где-то там, за облаками,
Затаилось заката рваное пламя,
Пепел небес скрылся. А мы все о том,
Что стоит между нами, за нашей спиной,
Что поднимается темной и душной волной,
Что не закрыть водой и не сжечь огнем.
И на сегодня, пожалуй, хватит, не все сразу.
***
Где-то там, за облаками,
Прячется солнце с лучами-руками,
Дергает за хвосты облака.
Там высокое небо и птицы -
Чтобы это увидеть, надо молиться
Или мечтать, или сказать "пока!".
Мы ходили по кромке дождя,
Мы живем городами, которых нет,
Мы даже знаем, где тьма и где свет.
Между нами столько поселков и городов,
Столько небесных птиц и облаков,
Столько незаметно прожитых лет!
Между нами столько дорог и столько шагов,
Столько холодных гор и ярких лугов,
Между нами реки, долины, народы, моря,
Между нами закаты и пряный покой сентября,
Между нами все ночи этой огромной земли...
Мы могли бы быть вместе - и все-таки мы не смогли.
Где-то там, за облаками,
Затаилось заката рваное пламя,
Пепел небес скрылся. А мы все о том,
Что стоит между нами, за нашей спиной,
Что поднимается темной и душной волной,
Что не закрыть водой и не сжечь огнем.
И на сегодня, пожалуй, хватит, не все сразу.
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Даже немного в тему нашего сегодняшнего разговора 
***
В лунных тучах тают сны. Молчит ковыль.
Под руками всё листы, листы... не те.
Дожидаться ли, пока ночь канет в пыль,
Или снова слепо шарить в темноте?
Ухватить небрежно взгляд восточных глаз,
Пробежать - остановиться на пути.
Обещать себе и всем - в последний раз,
Или снова, не задумавшись, идти?
У калитки хриплый голос. И опять
Перелив гитарных струн звучит во мне.
Закурил - так и останешься стоять,
Подмигнув герани дохлой на окне?
Быть иль не быть - неизменчивый вопрос.
Гамлет умер, и, наверно, не решил.
Открывать калитку? Да. Венок - из роз,
А не терний. Все умрем. Куда спешить?
***
В лунных тучах тают сны. Молчит ковыль.
Под руками всё листы, листы... не те.
Дожидаться ли, пока ночь канет в пыль,
Или снова слепо шарить в темноте?
Ухватить небрежно взгляд восточных глаз,
Пробежать - остановиться на пути.
Обещать себе и всем - в последний раз,
Или снова, не задумавшись, идти?
У калитки хриплый голос. И опять
Перелив гитарных струн звучит во мне.
Закурил - так и останешься стоять,
Подмигнув герани дохлой на окне?
Быть иль не быть - неизменчивый вопрос.
Гамлет умер, и, наверно, не решил.
Открывать калитку? Да. Венок - из роз,
А не терний. Все умрем. Куда спешить?
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
***
Чай с бергамотом давно остыл на столе.
Кажется, осень. Неважно. И снова стоим
На перекрестке, на теплой и мокрой земле,
Как шестикрылый, запутавшийся херувим.
Кажется, я видел в иконах лицо -
Небо заплакало, трудно теперь рассмотреть.
Кто-то зовет все началом, а кто-то концом,
Кто-то бормочет "воскреснуть", а кто - "умереть".
Не нагибаясь, запечатлеть поцелуй
На восковой и как будто ненужной щеке.
Мне это просто привиделось в шелесте струй,
Или в последнюю ночь все идут налегке?
Дождь не закончится - я это вижу в глазах,
Зонтик оставили дома, но это пустяк.
Если захочешь когда-нибудь что-то сказать,
Я подогрею нам чай. Улыбнись. Просто так.
Чай с бергамотом давно остыл на столе.
Кажется, осень. Неважно. И снова стоим
На перекрестке, на теплой и мокрой земле,
Как шестикрылый, запутавшийся херувим.
Кажется, я видел в иконах лицо -
Небо заплакало, трудно теперь рассмотреть.
Кто-то зовет все началом, а кто-то концом,
Кто-то бормочет "воскреснуть", а кто - "умереть".
Не нагибаясь, запечатлеть поцелуй
На восковой и как будто ненужной щеке.
Мне это просто привиделось в шелесте струй,
Или в последнюю ночь все идут налегке?
Дождь не закончится - я это вижу в глазах,
Зонтик оставили дома, но это пустяк.
Если захочешь когда-нибудь что-то сказать,
Я подогрею нам чай. Улыбнись. Просто так.
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Ночное и непонятное
***
Как просто писать на асфальте: "Любовь!" - цветными мелками.
Как просто касаться раскрывшихся роз (багровое пламя!).
Как просто при свете свечей вопрошать зеркала.
И душу продать можно было б - кому это нужно?
И ветер к нам ночью пришел - нехороший, недружный,
И мы остаемся - как были. Такие дела.
Рисунками устлан ковер, изрисованы инеем стены,
Как тихо на кухне, в прихожей, как все неизменно,
Как просто искать те ответы, что трижды нашли.
И на чердаке уж давно не живет барабашка,
И что-то менять - неизбежно, и все-таки страшно,
Но всё не страшнее, чем черные руки земли.
Впивается ветер ревниво в лицо ледяными когтями,
Вчерашние розы завяли, померкло багровое пламя,
Но чайник уютно свистит - значит, что-то еще
Осталось? Круг от абажура на красной клеенке,
Кривые рисунки, как будто рукою ребенка,
И може быть, слово, обычное слово: "Прощен".
***
Как просто писать на асфальте: "Любовь!" - цветными мелками.
Как просто касаться раскрывшихся роз (багровое пламя!).
Как просто при свете свечей вопрошать зеркала.
И душу продать можно было б - кому это нужно?
И ветер к нам ночью пришел - нехороший, недружный,
И мы остаемся - как были. Такие дела.
Рисунками устлан ковер, изрисованы инеем стены,
Как тихо на кухне, в прихожей, как все неизменно,
Как просто искать те ответы, что трижды нашли.
И на чердаке уж давно не живет барабашка,
И что-то менять - неизбежно, и все-таки страшно,
Но всё не страшнее, чем черные руки земли.
Впивается ветер ревниво в лицо ледяными когтями,
Вчерашние розы завяли, померкло багровое пламя,
Но чайник уютно свистит - значит, что-то еще
Осталось? Круг от абажура на красной клеенке,
Кривые рисунки, как будто рукою ребенка,
И може быть, слово, обычное слово: "Прощен".
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Я знаю, вы любите сказки...
***
Он идет по дорогам, и пыльны его сапоги.
Она ткет гобелены, вплетая в них давние битвы.
Она снится ему, ей совсем не нужно любви,
А он спит на холодной земле или шепчет молитвы.
Он колдует во мраке, сплетая иллюзии слов,
Она смотрит в окно на дороги и мыслит стихами.
Он не знает любви, он совсем для нее не готов,
Она знает, удары сердец обернутся шагами.
Он дерется на шпагах, сея железную смерть,
Она вырастила сто деревьев и вечные травы.
Он считает, что остановиться равно умереть,
Она верит, что жизнь коротка, а безумцы неправы.
Он не ищет ее, это так безнадежно - искать,
Она не ожидает, что в дверь постучат, и не надо.
И лишь северный ветер осмелился тихо стучать,
Но его не впускают, а он не увидел преграды.
Он живет как живется, в безумии красочных дней,
В ее локоны вплелся январь и последняя песня.
И когда-нибудь, где-нибудь, мельком он вспомнит о ней,
А она вдруг подумает: "Мы вечно не были вместе".
***
Он идет по дорогам, и пыльны его сапоги.
Она ткет гобелены, вплетая в них давние битвы.
Она снится ему, ей совсем не нужно любви,
А он спит на холодной земле или шепчет молитвы.
Он колдует во мраке, сплетая иллюзии слов,
Она смотрит в окно на дороги и мыслит стихами.
Он не знает любви, он совсем для нее не готов,
Она знает, удары сердец обернутся шагами.
Он дерется на шпагах, сея железную смерть,
Она вырастила сто деревьев и вечные травы.
Он считает, что остановиться равно умереть,
Она верит, что жизнь коротка, а безумцы неправы.
Он не ищет ее, это так безнадежно - искать,
Она не ожидает, что в дверь постучат, и не надо.
И лишь северный ветер осмелился тихо стучать,
Но его не впускают, а он не увидел преграды.
Он живет как живется, в безумии красочных дней,
В ее локоны вплелся январь и последняя песня.
И когда-нибудь, где-нибудь, мельком он вспомнит о ней,
А она вдруг подумает: "Мы вечно не были вместе".
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
David walked into the valley
with a stone clenched in his hand
he was only a boy, but he knew
someone must take a stand
There will always be a valley
always mountains one must scale
There will always be perilous waters
Which someone must sail!
Into valleys, into waters,
Into storms that rip the night!
Don't give in, don't give up
But give thanks for the glorious fight!
You can tremble, you can fear it,
But keep your fighting spirit
Alive, boys!
Let the shiver of it sting you
Fling into battle! Spring to
Your feet, boys!
Never hold back your step for a moment!
Never doubt that your courage will grow!
hold you head even higher
and into the fire we go
Are there mountains that surround us?
Are there walls that block the way?
Knock them down, strip them back, boys,
And forward and into the fray!
Into terror, into valor,
Charge ahead - no, never turn!
yes, it's into the fire we fly
And the devil will burn!
Someone has to face the valley
Rush in! We have to rally
And win, boys!
When the world is saying not to,
By God, you know you've got to
March on, boys!
Never hold back your step for a moment!
Never doubt that your courage will grow!
Hold your head even higher
And into the fire we go!
Let the lightning strike!
Let the flash of it shock you!
Choke your fears away -
Pull as tight as a wire.
Let the fever spike!
Let the force of it rock you!
We will have our day,
Sailing into the fire!
Someone has to face the valley!
Rush in! We have to rally
And win, boys!
When the world is saying not to,
By God, you know you've got to
March on, boys!
Never hold back your step for a moment!
Look alive! Oh, your courage will grow!
Yes, it's higher and higher
And into the fire we go!
Into fire!
Onward ho!
with a stone clenched in his hand
he was only a boy, but he knew
someone must take a stand
There will always be a valley
always mountains one must scale
There will always be perilous waters
Which someone must sail!
Into valleys, into waters,
Into storms that rip the night!
Don't give in, don't give up
But give thanks for the glorious fight!
You can tremble, you can fear it,
But keep your fighting spirit
Alive, boys!
Let the shiver of it sting you
Fling into battle! Spring to
Your feet, boys!
Never hold back your step for a moment!
Never doubt that your courage will grow!
hold you head even higher
and into the fire we go
Are there mountains that surround us?
Are there walls that block the way?
Knock them down, strip them back, boys,
And forward and into the fray!
Into terror, into valor,
Charge ahead - no, never turn!
yes, it's into the fire we fly
And the devil will burn!
Someone has to face the valley
Rush in! We have to rally
And win, boys!
When the world is saying not to,
By God, you know you've got to
March on, boys!
Never hold back your step for a moment!
Never doubt that your courage will grow!
Hold your head even higher
And into the fire we go!
Let the lightning strike!
Let the flash of it shock you!
Choke your fears away -
Pull as tight as a wire.
Let the fever spike!
Let the force of it rock you!
We will have our day,
Sailing into the fire!
Someone has to face the valley!
Rush in! We have to rally
And win, boys!
When the world is saying not to,
By God, you know you've got to
March on, boys!
Never hold back your step for a moment!
Look alive! Oh, your courage will grow!
Yes, it's higher and higher
And into the fire we go!
Into fire!
Onward ho!
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Из серии "Черно-белый город"
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Удивительно: стоит оказаться отлученным от средств коммуникации, включая даже ручку и бумагу, как вспоминаю, что у меня хорошо развита память. И в ней умещается несчетное количество строк, стихотворных и прозаических, которые стоят на своих местах (кажется), и которые просто - для себя и про себя, и которые - предназначены для.
Это я к тому, что почти не оставил задолженностей по стихотворным экспериментам. Только прошу меня заранее извинить, если что не так: сочинялось в основном глубокой ночью, глядя на осветительную панель, и вы сами представляете, что можно написать в таких условиях Но, судя по тому, что Любимый не морщился, когда это набирал, все может быть не так и плохо
Мне говорят, там яркая зелень сейчас. Это хорошо.
А еще вчера сестра троюродная прислала смс, что в Коломенском прорва тюльпанов.
Что, лето? Неужели?
Это я к тому, что почти не оставил задолженностей по стихотворным экспериментам. Только прошу меня заранее извинить, если что не так: сочинялось в основном глубокой ночью, глядя на осветительную панель, и вы сами представляете, что можно написать в таких условиях
Но, судя по тому, что Любимый не морщился, когда это набирал, все может быть не так и плохо Мне говорят, там яркая зелень сейчас. Это хорошо.
А еще вчера сестра троюродная прислала смс, что в Коломенском прорва тюльпанов.
Что, лето? Неужели?
воскресенье, 28 мая 2006
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Провинциальная девушка Аня влюбляется в доброго, но бедного юношу. Желая повезти любимую девушку на дорогой курорт, тот совершает хищение на работе, но возлюбленные попадаются на сбыте украденого. Несовершеннолетняя Аня на всю жизнь запятнана судимостью. Юноша от осознания совершенного вешается прямо в камере.
Время лечит раны. Аня выходит замуж за богатого красавца. Вскоре после свадьбы муж случайно узнает о судимости жены, и сгоряча решает, что та намеревается завладеть его собственностью. В порыве ярости муж пытается убить Анну, но ей удается бежать.
Анечка попадает в столицу, вторично выходит замуж, становится матерью. Трагическая смерть второго мужа не помешала ей сделать карьеру политтехнолога в команде теневого руководителя страны. Казалось бы, все неприятности уже в прошлом, но спустя десятилетие Анну находит первый муж. Собрав бригаду беспредельщиков, готовых прирезать первого встречного за просто так, он начинает травлю бывшей супруги. Более того, ему удается склонить под свои знамена и нынешнего возлюбленного Анны.
Сможет ли олигарх-покровитель защитить Анну? Сумеет ли она избавиться от преследования бывшего супруга, которому помогает киллер-профи? Смотрите в кинотеатрах города трагическую историю жизни Анны Бейль в фильме "Три мушкетера". Одесская киностудия, 1979 год.
© klinok
Время лечит раны. Аня выходит замуж за богатого красавца. Вскоре после свадьбы муж случайно узнает о судимости жены, и сгоряча решает, что та намеревается завладеть его собственностью. В порыве ярости муж пытается убить Анну, но ей удается бежать.
Анечка попадает в столицу, вторично выходит замуж, становится матерью. Трагическая смерть второго мужа не помешала ей сделать карьеру политтехнолога в команде теневого руководителя страны. Казалось бы, все неприятности уже в прошлом, но спустя десятилетие Анну находит первый муж. Собрав бригаду беспредельщиков, готовых прирезать первого встречного за просто так, он начинает травлю бывшей супруги. Более того, ему удается склонить под свои знамена и нынешнего возлюбленного Анны.
Сможет ли олигарх-покровитель защитить Анну? Сумеет ли она избавиться от преследования бывшего супруга, которому помогает киллер-профи? Смотрите в кинотеатрах города трагическую историю жизни Анны Бейль в фильме "Три мушкетера". Одесская киностудия, 1979 год.
© klinok
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
закаты восхитительны
рассветы впрочем тоже
между ними раскатаны умопомрачительно яркие дни
господь, ты видишь это тело? м-да
ну, кого поцеловать в щеку?
рассветы впрочем тоже
между ними раскатаны умопомрачительно яркие дни
господь, ты видишь это тело? м-да
ну, кого поцеловать в щеку?
воскресенье, 21 мая 2006
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Морской волк
Это тоже было давно. Но помнится, мы тем летом осваивали плавучие средства
Это тоже было давно. Но помнится, мы тем летом осваивали плавучие средства
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
Самый вредный из людей - это сказочник-злодей! (с)
***
Мы будем всегда справлять с тобой, если хочешь,
Все праздники, все, когда захотим. Налегке.
Будем в сосновом бору жечь костры ночью,
Плясать вокруг них и купаться в звездной реке.
В ладони твои ляжет, как серп, месяц,
Пойдем сожнем шуршащие камыши -
И дома, утром, не веря в покой лестниц,
Поставим букеты в банки, не будем спешить.
Ночные леса полны серебра и звуков,
Ночные озера лелеют прохладную синь.
Мы будем входить в воду, взявшись за руки,
И я буду знать, что я все навсегда спросил.
И холод проникнет сквозь плоть до самого сердца,
Оно возмутится и выбросит шквал огня.
И даже в звездной реке мы сможем согреться,
Ты только, родная, покрепче держись за меня.
(с)
Мы будем всегда справлять с тобой, если хочешь,
Все праздники, все, когда захотим. Налегке.
Будем в сосновом бору жечь костры ночью,
Плясать вокруг них и купаться в звездной реке.
В ладони твои ляжет, как серп, месяц,
Пойдем сожнем шуршащие камыши -
И дома, утром, не веря в покой лестниц,
Поставим букеты в банки, не будем спешить.
Ночные леса полны серебра и звуков,
Ночные озера лелеют прохладную синь.
Мы будем входить в воду, взявшись за руки,
И я буду знать, что я все навсегда спросил.
И холод проникнет сквозь плоть до самого сердца,
Оно возмутится и выбросит шквал огня.
И даже в звездной реке мы сможем согреться,
Ты только, родная, покрепче держись за меня.
(с)